2014, март, 11. Шведское высокогорье.
— Ковчег, просим вашей помощи! Ковчег, сообщите в эфире, что вы нас слышите. Свободная колония Прибежище подверглось нападению со стороны крупной банды мародёров. Координаты нашего поселения… У нас мало ресурсов, мы с трудом отбиваем их атаки. Полторы тысячи человек страдают в осаде, гибнут люди. Нашу группу связи преследует отряд бандитов, нет уверенности, что мы сможем повторить радиопередачу. Только русский спецназовец хранит нас от гибели. Спасите людей, наши дети и женщины в опасности. Ковчег, просим помощи!
Ник Шепард был озабочен. Сегодня на рассвете его разбудил звонок Андрея Иванова. Портативный УКВ передатчик находился высоко в горах, в зоне прямой слышимости самой северной станции. Вертолёт Майкла доставил её на пределе дальности полёта.
— Мы не можем помочь радистам, слишком далеко для вертолётов, а на пеший переход уйдёт много времени.
— Возможно, новая провокация?
— Не думаю, но проверка не была бы лишней, — Ник взглянул в мою сторону.
— Я полечу к радиостанции. У «Чайки» хороший запас дальности.
— Мы полетим, — поправил Фёдор.
— Нет, майор. Я полечу один, лучше на место второго пилота привяжем пару запасных канистр. В багажный отсек – тоже. Слишком далеко, а вам надо готовиться к дальнему перелёту и предстоящим боевым вылетам. Я правильно озвучил наше решение?
Обвожу взглядом военный совет. Все офицеры флотов – морского и воздушного, Юрген с заместителями. Согласно кивают. Значит, новая война. Команда на «Европу» и «Америку»: корабли к походу и бою готовить! Получаю инструктаж по навигации, снаряжаем самолёт, запасаюсь сухим пайком и патронами. Лететь в одну сторону на тихоходном самолёте – несколько часов. Последние напутствия друзей. Взлетаю с грунтовой полосы на потяжелевшей машине. Всё своё везу с собой. Иду высоко, чтобы не заблудиться в горах. Согласно плану, ночую на островке горного озера. Не спится. Удивительная тишина вокруг, плещется рыба, кто-то маленький тихо шуршит в камышах. Брошу всё и уеду жить сюда. Какая красота! Достаю снасти, и через двадцать минут добываю пару рыбин. Всё остальное для ухи имеется. Как давно я не был в таком покое, одиночестве и единении с природой! Не вся планета погибла, есть на ней райские уголки.
Короткий сеанс связи с Ковчегом. Радиостанция немного сместилась, воюют. Взлетаю за час до рассвета, через двадцать минут тихо скольжу над указанным горным кряжем с чашей чёрного сверху водоёма. Внизу раздаётся автоматная очередь, вижу вспышки. Недалеко – выстрелы в ответ. На голых камнях – шевеление. Ваня Грозовой, услыхав про спецназ, рассказал специфику. Группе радистов в горах отправили сообщение на русском языке с использованием терминов, понятных только Ивану и его соратникам по прошлым сражениям. Приём подтвердили. Делаю несколько заходов. По моим наблюдениям, в одной группе двое, в другой – четверо. Кто из них кто? Светает, видимость улучшается. Обе группы на моём боевом курсе. Включаю радиостанцию:
— Прибежище, маяк! – оживляю эфир по-русски. Менее минуты лёта до первой пары на гребне. В прицеле две фигуры. Тридцать секунд! Они открывают пальбу трассирующими пулями в сторону затаившейся четвёрки. Наши! Успеваю довернуть и присоединяюсь, мне сверху видно всё, ты так и знай! Кажется, пою. В бою человек иногда такое вытворяет! Мои трассеры впиваются в камни и тела, цветными фонтанами разлетаются рикошеты. Уношусь с набором на разворот. Навстречу сверкнула малиновая вспышка. Ах, так? Получай. Длинная прицельная очередь скрывает фигуры в облаке пыли. На выходе боковым зрением отмечаю рывок пары союзников, они не намерены упустить шанс. Разворот, захожу снова. Но всё кончено. На земле пять распростёртых силуэтов. Один жив, подаёт условные знаки. Даю ракету в сторону озера, выпускаю закрылки в посадочное положение.
— Спасибо, земляк. У нас уже патроны кончались. Эх, Маркос, как я не доглядел? Геройский был парень, это он задумал поход. Шестьсот километров по горам. Два месяца на подножном корме. И эти псы на хвосте. Их было пятнадцать, а нас – пятеро. Устроили им горный обвал, уравняли силы. А позавчера они напали ночью, мы с Марком только и унесли ноги. Если бы не ты – они бы нас уже кончили.
Старший лейтенант Вадим Лебедев. Отряд антитеррора. Приехали на совместные учения в Швецию. В тренировочном лагере выжил он один. Подобрал кое-какое оружие и экипировку, семь месяцев скитался в одиночестве. Всякого бывало. Случайно набрёл на поселение выживших горемык. Трудились, кое-что удалось построить, приходили новые страдальцы. Нашли в разрушенном городе уцелевший подвал супермаркета, жить стало легче. С гор спустилось воинское подразделение, человек двести. Вооружённые до зубов. Парламентёр пытался качать права, но был кувырком спущен с почти отвесной скалы, в старом вулканическом кратере которой обосновалась община. Началась осада. Взять приступом природную крепость нелегко, начался измор. Озеро в кратере давало рыбу и воду, но боеприпасов было в обрез. Катили с горы камни, стреляли из луков и катапульт. Огнестрельное оружие берегли только на случай генерального сражения. Оно уже не за горами.
Перекусили моими припасами, взлетаем, чтобы успеть засветло.
— Наши корабли завтра войдут в реку. Какие там глубины?
— До семи метров. Реки взбесились после землетрясения, люди говорили об огромном цунами. Но сейчас относительно спокойно, думаю, пройдут. Не знаю, как они найдут путь, там сейчас водные лабиринты, очень далеко до моря.
— Нам надо торопиться. Без авиаразведки не обойтись. А без запаса топлива на кораблях вертолёты едва дотянут до Прибежища. Разве что пушками да автоматами помогут.
— И то хлеб. У нас каждый патрон на счету, люди плакали, делясь с нашей группой. Видит Бог, мои ребята могут дать отчёт о каждом выстреле. Только спросить не с кого.
Не дожидаясь рассвета следующего дня, взлетаем на перегруженном боеприпасами самолёте. Только и успел позвонить Еве, пытался успокоить. Какой там покой. Вертолёты на последних каплях горючего дали прикурить осаждающим: ракеты и бомбы разметали их лагерь, пушки проредили личный состав. Сняли оружие с машин, установили на опасных участках. Появилась надежда. «Европа» с «Америкой» уже двигались в мощной реке, Петя с акустиком «Пираньи» вели корабли по приборам. Делаю круг над вулканическим конусом Прибежища. Пару очередей по группе палаток у его основания. Посадка на озеро. Вадима целует красивая девушка, встречающие плачут, жмут ему руку. Худющие, настороженные, с красными от недосыпа глазами. Наши пилоты изнемогают без топлива.
— Фэд, не тяни, привези хоть литров шестьсот, я потом сам смотаюсь, — Майкл прямо подпрыгивает от нетерпения. Взлетаю. Через полтора часа нахожу подходящее место для посадки на воду, ещё через час вылетаю обратно, приняв с «Америки» триста литров. Делаю второй рейс, и Майкл с Ирвином уходят навстречу «Европе». Падаю на сено в какой-то халупе.
Последние несколько суток я провёл в основном за штурвалом. Поэтому проспал самое интересное. Как прилетели вертолёты Майкла с Фёдором и устроили воякам полноценное воздушное представление. Как население Прибежища пошло гонять уцелевших бандитов по окрестностям. Пленных не брали. Если кто и зарылся в щель, до конца дней будет обходить место страшных воспоминаний. Собрали трофеи. Небогато. А чего ожидать после усердного труда таких специалистов, как Фёдор с Майклом? Я проснулся от взгляда. Максим стоял у порога:
— Настоящий бродяга. Извалялся, в щетине сено, грязный и вонючий. Я предупреждал Еву, что ты босяк по призванию. Не послушала. У женщин извращённые представления о героях их мечты.
— Я тоже тебя люблю. Понимаешь, бритву забыл. Совсем старый стал.
Обнимаемся. Корабли стоят в реке под нами. Боты снуют к маленькому причалу с коробками и ящиками. На берегу вертолёты жадно засасывают керосин из бочек. На площади собирается народ Прибежища. Решается вопрос дальнейшей жизни. Макс успел переговорить с руководством. Бывший мэр погибшего городка, полицейский без руки, мужчина сельской внешности и интеллигентная дама – учительница школы для полутора десятка бледных детишек. Не жировали, сразу видать. Солидные строения: укрыться от непогоды. Климат здесь жёстче, чем у нас. На склонах кратера лес, видны обработанные поля. А на лужайке, с которой недавно сошёл снег, ищут прошлогоднюю травку овцы. Трудились люди, наживали по крохам, отдавали последний кусок детям. Приходят какие-то с автоматами: будете нас кормить. Не желаете – сами возьмём, поплачете. Сегодня отбились. А завтра?
— Наши разведчики обнаружили селение в шестидесяти километрах. Полторы сотни душ, у них огромное стадо баранов и много птицы. У нас плодородная земля, место хорошее, хватит на всех. Они уже собирались к нам, когда эта напасть, — бывший полицейский указывает уцелевшей рукой вниз, где дымятся какие-то ошмётки.
— Нам бы оружие – и крепость никто не возьмёт. Таких, как эта банда, нет в радиусе ста километров, сведения точные. Инструментов и техники не хватает, учебников детям.
— Люди решили остаться. Спасибо вам за помощь и приглашение. Даст Бог, в долгу не останемся. Жалко бросать, сколько здесь нашего труда и слёз, — учительница всхлипывает.
— Оружие и инструменты мы привезли, вам на десять лет хватит. Зерно, консервы, соль, сахар, посевной материал, овощи. Два мини-трактора с сельскохозяйственным снаряжением. Электростанцию можно на реке построить, вон в тех ящиках — генераторы. Дизельного топлива тонн десять нальём, дальше уж сами. Запас керосина и ракет прошу держать неприкосновенным. Сами видели, на что способны вертолёты. Много бытовых принадлежностей, ткани, пара швейных машин. Ну и разные полезные мелочи. Наш завхоз – мужчина опытный, лично составлял список.
— Откуда такие щедрые подарки? Вы нашли клад?
— Можно и так сказать. Кто ищет – тот всегда найдёт. С кораблями легче исследовать мир.
— Как мы рассчитаемся? Вадим говорит, у вас тысячи людей, ведь им это тоже пригодилось бы, разве мы не понимаем?
— Мы тоже трудимся, растим детей. Привыкли рассчитывать на свои силы. Есть чем поделиться – почему не помочь? Жизнь может всякое преподнести. Сегодня мы вас поддержали, а может, завтра вы нас выручите. Кто знает, что будет, но я уверен в одном: люди должны помогать друг другу в беде. Закон моря трактует это однозначно, вплоть до уголовной ответственности за оставление без помощи. Мы законопослушные моряки. Установим надёжную радиосвязь, будем обмениваться новостями и разведданными. Посмотрите на того юношу, — Петя в компании местной молодёжи монтировал свои антенны на возвышенности. – Теперь наши контакты станут тесными, будем торговать. У вас много невест, а нашим парням их не хватает. Породнимся, будет союз. Пусть кто-то попытается напасть, мы объединёнными силами раскатаем любую банду!
Подошёл Вадим со своей подругой и Ваней Громовым. Эти двое быстро спелись, кажется, даже на грудь приняли по такому случаю.
— Фёдор Ильич, можно вас на минуту?
Я отошёл с ними в сторонку. Вадим сразу приступил к делу:
— Познакомься, это моя жена Берта. Она врач. У неё в лазарете уже три месяца лежит один человек. Его история очень странная с момента появления в наших краях. Что вы подумаете, если я скажу, что он прилетел на реактивном истребителе?
— Там стоят два современных вертолёта. Меня трудно удивить, Вадим.
— Он долго кружил над нами, затем набрал приличную высоту и катапультировался. Самолёт взорвался в горах, а он приземлился очень неудачно, зацепившись парашютом на том обрыве. В общем, к Берте он попал разбитый в лепёшку. Еле спасла, но у него повреждены внутренние органы, а её специальность – гинеколог. Поддерживает с трудом, он почти постоянно без сознания. Когда приходит в себя, мне кажется, что бредит. Дело в том, что он тоже русский. Какая-то база на Новой Земле, секретное оружие, корабли-невидимки.
— Надо показать его Фрэнку Стоуну.
— Он уже переправил больного на «Европу» и сделал операцию. Я ассистировала, коллега сказал, что понадобится ещё несколько хирургических вмешательств. Фрэнк забирает пациента на Ковчег, — Берта явно испытывала облегчение.
— Я затем подошёл, чтобы вы послушали его внимательно. Судя по вашим радиопередачам, Ковчег объявил священную войну джихад всем этим подземным крысам. Если надо, я всегда готов, мы с Ваней и с вашей техникой можем теперь такое устроить!
Берта дёрнула его за рукав:
— Я тебе устрою. Хватит с меня, два месяца спать не могла. Не повзрослеет никак.
— Женщина, будь человеком. Дай поговорить с нормальными мужиками, солнце моё.
— Придёшь домой, поговорим, — пообещала девушка и удалилась.
— Она хорошая, просто переволновалась.
— Добро, Вадим. Я доложу начальству, это уже не первый сигнал. Будем думать. Если что – можем рассчитывать на тебя, или Берта не отпустит?
— Вы её не знаете. У нас тут не первая война, пару бандитских шаек мы зарыли в горах. Она бегала со мной под пулями. Там и полюбили друг друга. Поругает – и отпустит.
— Ты познакомился с мистером Шепардом?
— Он сам меня разыскал, давал инструкции по организации обороны и военной подготовке. Мэр Эдуард Хайнц согласился с ним, назначил меня военкомом. Пока всё решали, у меня из головы выскочил этот лётчик.
— К сожалению, придётся воевать. Иначе крысы расплодятся, не сладим.
— Я готов. Если что – прилетай. Да и просто так, в гости. Привози Еву, мне Иван сказал, что вы ждёте ребёнка. У Берты лёгкая рука.
— Спасибо.
— Тебе и всем ребятам Ковчега спасибо. Мы добро помним.
— Ковчег, просим вашей помощи! Ковчег, сообщите в эфире, что вы нас слышите. Свободная колония Прибежище подверглось нападению со стороны крупной банды мародёров. Координаты нашего поселения… У нас мало ресурсов, мы с трудом отбиваем их атаки. Полторы тысячи человек страдают в осаде, гибнут люди. Нашу группу связи преследует отряд бандитов, нет уверенности, что мы сможем повторить радиопередачу. Только русский спецназовец хранит нас от гибели. Спасите людей, наши дети и женщины в опасности. Ковчег, просим помощи!
Ник Шепард был озабочен. Сегодня на рассвете его разбудил звонок Андрея Иванова. Портативный УКВ передатчик находился высоко в горах, в зоне прямой слышимости самой северной станции. Вертолёт Майкла доставил её на пределе дальности полёта.
— Мы не можем помочь радистам, слишком далеко для вертолётов, а на пеший переход уйдёт много времени.
— Возможно, новая провокация?
— Не думаю, но проверка не была бы лишней, — Ник взглянул в мою сторону.
— Я полечу к радиостанции. У «Чайки» хороший запас дальности.
— Мы полетим, — поправил Фёдор.
— Нет, майор. Я полечу один, лучше на место второго пилота привяжем пару запасных канистр. В багажный отсек – тоже. Слишком далеко, а вам надо готовиться к дальнему перелёту и предстоящим боевым вылетам. Я правильно озвучил наше решение?
Обвожу взглядом военный совет. Все офицеры флотов – морского и воздушного, Юрген с заместителями. Согласно кивают. Значит, новая война. Команда на «Европу» и «Америку»: корабли к походу и бою готовить! Получаю инструктаж по навигации, снаряжаем самолёт, запасаюсь сухим пайком и патронами. Лететь в одну сторону на тихоходном самолёте – несколько часов. Последние напутствия друзей. Взлетаю с грунтовой полосы на потяжелевшей машине. Всё своё везу с собой. Иду высоко, чтобы не заблудиться в горах. Согласно плану, ночую на островке горного озера. Не спится. Удивительная тишина вокруг, плещется рыба, кто-то маленький тихо шуршит в камышах. Брошу всё и уеду жить сюда. Какая красота! Достаю снасти, и через двадцать минут добываю пару рыбин. Всё остальное для ухи имеется. Как давно я не был в таком покое, одиночестве и единении с природой! Не вся планета погибла, есть на ней райские уголки.
Короткий сеанс связи с Ковчегом. Радиостанция немного сместилась, воюют. Взлетаю за час до рассвета, через двадцать минут тихо скольжу над указанным горным кряжем с чашей чёрного сверху водоёма. Внизу раздаётся автоматная очередь, вижу вспышки. Недалеко – выстрелы в ответ. На голых камнях – шевеление. Ваня Грозовой, услыхав про спецназ, рассказал специфику. Группе радистов в горах отправили сообщение на русском языке с использованием терминов, понятных только Ивану и его соратникам по прошлым сражениям. Приём подтвердили. Делаю несколько заходов. По моим наблюдениям, в одной группе двое, в другой – четверо. Кто из них кто? Светает, видимость улучшается. Обе группы на моём боевом курсе. Включаю радиостанцию:
— Прибежище, маяк! – оживляю эфир по-русски. Менее минуты лёта до первой пары на гребне. В прицеле две фигуры. Тридцать секунд! Они открывают пальбу трассирующими пулями в сторону затаившейся четвёрки. Наши! Успеваю довернуть и присоединяюсь, мне сверху видно всё, ты так и знай! Кажется, пою. В бою человек иногда такое вытворяет! Мои трассеры впиваются в камни и тела, цветными фонтанами разлетаются рикошеты. Уношусь с набором на разворот. Навстречу сверкнула малиновая вспышка. Ах, так? Получай. Длинная прицельная очередь скрывает фигуры в облаке пыли. На выходе боковым зрением отмечаю рывок пары союзников, они не намерены упустить шанс. Разворот, захожу снова. Но всё кончено. На земле пять распростёртых силуэтов. Один жив, подаёт условные знаки. Даю ракету в сторону озера, выпускаю закрылки в посадочное положение.
— Спасибо, земляк. У нас уже патроны кончались. Эх, Маркос, как я не доглядел? Геройский был парень, это он задумал поход. Шестьсот километров по горам. Два месяца на подножном корме. И эти псы на хвосте. Их было пятнадцать, а нас – пятеро. Устроили им горный обвал, уравняли силы. А позавчера они напали ночью, мы с Марком только и унесли ноги. Если бы не ты – они бы нас уже кончили.
Старший лейтенант Вадим Лебедев. Отряд антитеррора. Приехали на совместные учения в Швецию. В тренировочном лагере выжил он один. Подобрал кое-какое оружие и экипировку, семь месяцев скитался в одиночестве. Всякого бывало. Случайно набрёл на поселение выживших горемык. Трудились, кое-что удалось построить, приходили новые страдальцы. Нашли в разрушенном городе уцелевший подвал супермаркета, жить стало легче. С гор спустилось воинское подразделение, человек двести. Вооружённые до зубов. Парламентёр пытался качать права, но был кувырком спущен с почти отвесной скалы, в старом вулканическом кратере которой обосновалась община. Началась осада. Взять приступом природную крепость нелегко, начался измор. Озеро в кратере давало рыбу и воду, но боеприпасов было в обрез. Катили с горы камни, стреляли из луков и катапульт. Огнестрельное оружие берегли только на случай генерального сражения. Оно уже не за горами.
Перекусили моими припасами, взлетаем, чтобы успеть засветло.
— Наши корабли завтра войдут в реку. Какие там глубины?
— До семи метров. Реки взбесились после землетрясения, люди говорили об огромном цунами. Но сейчас относительно спокойно, думаю, пройдут. Не знаю, как они найдут путь, там сейчас водные лабиринты, очень далеко до моря.
— Нам надо торопиться. Без авиаразведки не обойтись. А без запаса топлива на кораблях вертолёты едва дотянут до Прибежища. Разве что пушками да автоматами помогут.
— И то хлеб. У нас каждый патрон на счету, люди плакали, делясь с нашей группой. Видит Бог, мои ребята могут дать отчёт о каждом выстреле. Только спросить не с кого.
Не дожидаясь рассвета следующего дня, взлетаем на перегруженном боеприпасами самолёте. Только и успел позвонить Еве, пытался успокоить. Какой там покой. Вертолёты на последних каплях горючего дали прикурить осаждающим: ракеты и бомбы разметали их лагерь, пушки проредили личный состав. Сняли оружие с машин, установили на опасных участках. Появилась надежда. «Европа» с «Америкой» уже двигались в мощной реке, Петя с акустиком «Пираньи» вели корабли по приборам. Делаю круг над вулканическим конусом Прибежища. Пару очередей по группе палаток у его основания. Посадка на озеро. Вадима целует красивая девушка, встречающие плачут, жмут ему руку. Худющие, настороженные, с красными от недосыпа глазами. Наши пилоты изнемогают без топлива.
— Фэд, не тяни, привези хоть литров шестьсот, я потом сам смотаюсь, — Майкл прямо подпрыгивает от нетерпения. Взлетаю. Через полтора часа нахожу подходящее место для посадки на воду, ещё через час вылетаю обратно, приняв с «Америки» триста литров. Делаю второй рейс, и Майкл с Ирвином уходят навстречу «Европе». Падаю на сено в какой-то халупе.
Последние несколько суток я провёл в основном за штурвалом. Поэтому проспал самое интересное. Как прилетели вертолёты Майкла с Фёдором и устроили воякам полноценное воздушное представление. Как население Прибежища пошло гонять уцелевших бандитов по окрестностям. Пленных не брали. Если кто и зарылся в щель, до конца дней будет обходить место страшных воспоминаний. Собрали трофеи. Небогато. А чего ожидать после усердного труда таких специалистов, как Фёдор с Майклом? Я проснулся от взгляда. Максим стоял у порога:
— Настоящий бродяга. Извалялся, в щетине сено, грязный и вонючий. Я предупреждал Еву, что ты босяк по призванию. Не послушала. У женщин извращённые представления о героях их мечты.
— Я тоже тебя люблю. Понимаешь, бритву забыл. Совсем старый стал.
Обнимаемся. Корабли стоят в реке под нами. Боты снуют к маленькому причалу с коробками и ящиками. На берегу вертолёты жадно засасывают керосин из бочек. На площади собирается народ Прибежища. Решается вопрос дальнейшей жизни. Макс успел переговорить с руководством. Бывший мэр погибшего городка, полицейский без руки, мужчина сельской внешности и интеллигентная дама – учительница школы для полутора десятка бледных детишек. Не жировали, сразу видать. Солидные строения: укрыться от непогоды. Климат здесь жёстче, чем у нас. На склонах кратера лес, видны обработанные поля. А на лужайке, с которой недавно сошёл снег, ищут прошлогоднюю травку овцы. Трудились люди, наживали по крохам, отдавали последний кусок детям. Приходят какие-то с автоматами: будете нас кормить. Не желаете – сами возьмём, поплачете. Сегодня отбились. А завтра?
— Наши разведчики обнаружили селение в шестидесяти километрах. Полторы сотни душ, у них огромное стадо баранов и много птицы. У нас плодородная земля, место хорошее, хватит на всех. Они уже собирались к нам, когда эта напасть, — бывший полицейский указывает уцелевшей рукой вниз, где дымятся какие-то ошмётки.
— Нам бы оружие – и крепость никто не возьмёт. Таких, как эта банда, нет в радиусе ста километров, сведения точные. Инструментов и техники не хватает, учебников детям.
— Люди решили остаться. Спасибо вам за помощь и приглашение. Даст Бог, в долгу не останемся. Жалко бросать, сколько здесь нашего труда и слёз, — учительница всхлипывает.
— Оружие и инструменты мы привезли, вам на десять лет хватит. Зерно, консервы, соль, сахар, посевной материал, овощи. Два мини-трактора с сельскохозяйственным снаряжением. Электростанцию можно на реке построить, вон в тех ящиках — генераторы. Дизельного топлива тонн десять нальём, дальше уж сами. Запас керосина и ракет прошу держать неприкосновенным. Сами видели, на что способны вертолёты. Много бытовых принадлежностей, ткани, пара швейных машин. Ну и разные полезные мелочи. Наш завхоз – мужчина опытный, лично составлял список.
— Откуда такие щедрые подарки? Вы нашли клад?
— Можно и так сказать. Кто ищет – тот всегда найдёт. С кораблями легче исследовать мир.
— Как мы рассчитаемся? Вадим говорит, у вас тысячи людей, ведь им это тоже пригодилось бы, разве мы не понимаем?
— Мы тоже трудимся, растим детей. Привыкли рассчитывать на свои силы. Есть чем поделиться – почему не помочь? Жизнь может всякое преподнести. Сегодня мы вас поддержали, а может, завтра вы нас выручите. Кто знает, что будет, но я уверен в одном: люди должны помогать друг другу в беде. Закон моря трактует это однозначно, вплоть до уголовной ответственности за оставление без помощи. Мы законопослушные моряки. Установим надёжную радиосвязь, будем обмениваться новостями и разведданными. Посмотрите на того юношу, — Петя в компании местной молодёжи монтировал свои антенны на возвышенности. – Теперь наши контакты станут тесными, будем торговать. У вас много невест, а нашим парням их не хватает. Породнимся, будет союз. Пусть кто-то попытается напасть, мы объединёнными силами раскатаем любую банду!
Подошёл Вадим со своей подругой и Ваней Громовым. Эти двое быстро спелись, кажется, даже на грудь приняли по такому случаю.
— Фёдор Ильич, можно вас на минуту?
Я отошёл с ними в сторонку. Вадим сразу приступил к делу:
— Познакомься, это моя жена Берта. Она врач. У неё в лазарете уже три месяца лежит один человек. Его история очень странная с момента появления в наших краях. Что вы подумаете, если я скажу, что он прилетел на реактивном истребителе?
— Там стоят два современных вертолёта. Меня трудно удивить, Вадим.
— Он долго кружил над нами, затем набрал приличную высоту и катапультировался. Самолёт взорвался в горах, а он приземлился очень неудачно, зацепившись парашютом на том обрыве. В общем, к Берте он попал разбитый в лепёшку. Еле спасла, но у него повреждены внутренние органы, а её специальность – гинеколог. Поддерживает с трудом, он почти постоянно без сознания. Когда приходит в себя, мне кажется, что бредит. Дело в том, что он тоже русский. Какая-то база на Новой Земле, секретное оружие, корабли-невидимки.
— Надо показать его Фрэнку Стоуну.
— Он уже переправил больного на «Европу» и сделал операцию. Я ассистировала, коллега сказал, что понадобится ещё несколько хирургических вмешательств. Фрэнк забирает пациента на Ковчег, — Берта явно испытывала облегчение.
— Я затем подошёл, чтобы вы послушали его внимательно. Судя по вашим радиопередачам, Ковчег объявил священную войну джихад всем этим подземным крысам. Если надо, я всегда готов, мы с Ваней и с вашей техникой можем теперь такое устроить!
Берта дёрнула его за рукав:
— Я тебе устрою. Хватит с меня, два месяца спать не могла. Не повзрослеет никак.
— Женщина, будь человеком. Дай поговорить с нормальными мужиками, солнце моё.
— Придёшь домой, поговорим, — пообещала девушка и удалилась.
— Она хорошая, просто переволновалась.
— Добро, Вадим. Я доложу начальству, это уже не первый сигнал. Будем думать. Если что – можем рассчитывать на тебя, или Берта не отпустит?
— Вы её не знаете. У нас тут не первая война, пару бандитских шаек мы зарыли в горах. Она бегала со мной под пулями. Там и полюбили друг друга. Поругает – и отпустит.
— Ты познакомился с мистером Шепардом?
— Он сам меня разыскал, давал инструкции по организации обороны и военной подготовке. Мэр Эдуард Хайнц согласился с ним, назначил меня военкомом. Пока всё решали, у меня из головы выскочил этот лётчик.
— К сожалению, придётся воевать. Иначе крысы расплодятся, не сладим.
— Я готов. Если что – прилетай. Да и просто так, в гости. Привози Еву, мне Иван сказал, что вы ждёте ребёнка. У Берты лёгкая рука.
— Спасибо.
— Тебе и всем ребятам Ковчега спасибо. Мы добро помним.
