2014, сентябрь, 29. Ковчег.
Эвакуированные с Урала специалисты быстро сошлись с профессором Леви и творческой молодёжью Ковчега. По возвращению с Республики, мы обнаружили рядом со школой новое большое здание. Над его входом я с замиранием сердца прочитал: Университет. А с пассажирского парома Республики, прибывшего с нами, выгружали вещи три десятка молодых людей – будущих студентов и двух преподавателей. Даже не успев зайти домой, я вместе с Сарой и Евой вошёл в здание.
— Они начали занятия первого сентября, как и мы, — сообщила дочка.
В аудиториях шли лекции, в прекрасно оборудованных лабораториях по-деловому гудели приборы, молодые люди по-хозяйски распоряжались с аппаратурой неизвестного мне назначения. Профессор Леви только что освободился от группы студентов, пригласил нас в кабинет.
— У нас семьсот студентов, большой преподавательский состав. Двадцать молодых людей и учитель высшей математики прибыли с Прибежища. Четыре десятка ребят прилетели с Урала, двенадцать – с Пижмы. Республиканцы обустраиваются в общежитии. Ожидаем полторы сотни новичков из альпийских колоний. У них высокий образовательный уровень, более десяти специалистов высокого класса. Нельзя терять время, очень недостаёт учебников, многие знания остались, так сказать, лишь в живых носителях. Миссис Ева читает лекции по специальности. Миссис Джейн ведёт небольшой курс будущих инженеров-механиков, мистер Гаусс читает навигацию. Специалисты, эвакуированные с Урала, уже строят первый искусственный спутник. Они ознакомились с нашими излучателями, мы объединили усилия, и в результате проект плазменного носителя близок к завершению. Исландские радисты в содружестве с Петром Ивановичем и Андреем строят аппаратуру для обеспечения радио и телевизионной космической связи. Работа кипит! У нас собрались самые талантливые и энергичные ребята. Они рождают такие идеи, что я, честно говоря, не всегда успеваю их оценить по достоинству. Вы только войдите в нашу виртуальную сеть! Один перечень обсуждаемых проектов занимает десятки страниц. У нас работы не на годы – на десятилетия. Вы знаете, я впервые в жизни чувствую себя счастливым человеком.
— Николай Николаевич был инициатором и создателем университета. Сколько сил и энергии он приложил! Ведь всё приходилось начинать с ноля, от фундамента до оборудования.
— Зато у нас сегодня, если не единственный, то лучший в мире университет. И самые талантливые и прилежные студенты, которых мне доводилось встречать. Этим ребятам по силам даже невозможное. А самое главное – они сразу переходят от слов к делу. В подвалах у нас оборудованы мастерские, в которых они пропадают дотемна. Оттуда выходят такие изделия, о которых даже фантасты не смели мечтать. Старшие школьники проводят здесь все вечера и выходные, принимают участие почти во всех проектах. В мастерских и на фабриках союзников тоже кипит работа, их молодёжь не хочет отставать, все работают на общий результат. Вам, Фёдор, скоро снова придётся вернуться на флот. Беспилотный воздушный разведчик уже проходит лётные испытания. Он будет работать в паре с космическим спутником. Летательный аппарат нового типа находится на завершающей стадии проекта. И никаких двигателей внутреннего сгорания, ребята обуздали беспроводную передачу электроэнергии по принципам великого Тесла. Со временем флот переведём тоже на электродвижение, это освободит вас от забот о горючем и обслуживания сложных дизелей. Компактные и лёгкие плазменные двигатели позволят летательным аппаратам находиться в воздухе столько и так далеко, сколько потребуется. Это позволит нам обследовать все уголки планеты, отыскать всех несчастных скитальцев и тех, кто сел им на шею. У Ковчега есть шанс стать самым сильным центром прогресса и справедливости на этой планете. А возможно, и не только на ней. И это всё – только по тематике, близкой к моей специальности. Остальное вы узнаете, включив домашний компьютер. Извините, но мне пора в лабораторию.
Я был потрясён. Знал, что молодёжь у нас энергичная и талантливая. Но в короткий срок организовать всё на таком высочайшем уровне, добиться таких результатов – для этого надо быть профессором Леви. А ведь немолодой уже человек. Я не находил слов, чтобы выразить ему своё уважение.
— Не надо смотреть на меня, как на икону. Вы тоже фанатик своего дела, и позывной Чиф обозначает, что люди видят в вас главного. Тысячи людей в той или иной мере обязаны вам и вашим товарищам своими жизнями и условиями, созданными для них. Люди помнят добро, и нам просто стыдно работать в полсилы.
Да, время побежало! Через две недели всё население Ковчега собралось на аэродроме. На специальной площадке заканчивались приготовления к запуску первого после катастрофы искусственного спутника Земли. Компактная сигарообразная конструкция высотой в семь метров в нижней части заканчивалась несколькими раструбами плазменных двигателей. Ракета не нуждалась в гигантских топливных баках, рабочим телом ей послужит атмосферный воздух, а в космосе она будет маневрировать, используя магнитное поле планеты. Энергия будет поступать с электростанции Ковчега по беспроводному каналу. Мощная антенна космической связи уже была установлена и замаскирована на северной вершине. Центр управления расположился в здании университета, и на динамики шёл прямой репортаж.
— Внимание. Всем присутствующим просьба надеть солнцезащитные очки или отвернуться. До старта одна минута.
— Три, два, один, пуск!
Аппарат издал низкое гудение, под ним появилась раскалённая добела струя плазмы. Плавно, но с нарастающим ускорением он устремился в небо, через полминуты растаял в синеве.
— Шестьдесят секунд, полёт нормальный, высота сорок восемь тысяч, скорость одна шестая первой космической.
— Сто секунд, высота сто восемьдесят километров, аппарат на заданной орбите, приборы в норме.
— Двести секунд, панели открыты, приборы в норме. Внимание, на экранах – Земля!
Кто-то плакал, молодёжь ликовала. Меня терзали противоречивые чувства. Не прошло и двух лет! Лет, стоящих десятилетий непосильного труда, сражений и потерь. Горстка людей, переживших нечеловеческие муки. По крупицах собранная на обломках цивилизации. Смогли. Кто-то подхватил меня на руки, и вот мы уже взлетаем над ликующей толпой: Мари, Ева, Джейн, Макс, Петя, Ник и я. Вскоре к нам присоединяются мэр Ив и супруги Леви.
Через неделю на орбите уже было четыре спутника и один геостационарный, обеспечивающий непрерывную связь с ними и нашими союзниками. Связисты настроили свою аппаратуру так, что узконаправленные радиосигналы транслировались этим спутником на все наши радиостанции, обеспечивая практически закрытые и абсолютно надёжные каналы. Телескопы позволяли наблюдать поверхность планеты с разрешением, достаточным для обнаружения отдельного человека. В первые же сеансы наблюдения мы получили сведения о состоянии дел на Земле. Обстояли они плохо. Эпицентр катастрофы был где-то в Южной Америке. Анды превратились в гигантскую цепь вулканов, города были стёрты буквально в порошок. Если даже удалось кому-то выжить, он был обречён на гибель от холода, пришедшего из Антарктиды вместе с Южным полюсом. Северной Америке досталось чуть легче, но люди в погонах расстарались вовсю, чтобы всё живое там узнало прелести ядерного ада. Датчики радиации зашкаливало на орбите. Австралия и Океания не подавали надежд на лучшее, как и почти вся Африка. Япония вместе с Курилами и Сахалином превратились в цепь вулканов. То же было на Камчатке. Азия южнее и восточнее Гималаев была мертва, а Якутию уже покрыли вечные снега Северного полюса. Перспективно выглядели Тибет, Памир, Алтай, Средняя Сибирь, Урал и Европа. И то лишь там, где не было крупных городов. Китай, Россия и Европа крепко пострадали от ядерных ударов. Индия и Пакистан довели давний конфликт до абсурда, оставив без населения и без того разрушенное северное побережье Индийского океана. Веками кровоточащая Африка лишь в северных горах мерцала редкими очагами. Готовясь к худшему, я взглянул на город на Неве. То, что от него осталось, впервые в жизни вызвало у меня сердечную боль. Я выключил компьютер и долго не мог подняться с кресла, уставившись в пустой экран.
Ева обняла сзади мои плечи, утёрла ладошкой мои глаза. Мы долго так молчали. В эти дни все люди ходили с опущенными глазами, не было слышно смеха, даже работы были отложены на несколько дней, всё валилось из рук. Мы уже многое повидали, но ТАКОЕ знание никто не мог перенести без слёз. Какой же выродок всё это устроил? Какой казни заслуживает это чудовище?
В Карпатах обнаружилось большое селение. Петра пригласили в центр управления полётами для перевода радиопередач, уловленных спутником из этого района. Я тоже слушал речь новоявленного гетмана украинского народа. Я всегда уважал наших южных братьев и презирал их самозваных вождей. Не повезло людям с самого начала, со дня объявления независимости Украины. Быстро перекрасившаяся в цвета «незалежности» коммунистическая верхушка принялась так лихо грабить собственный народ и державу, что не всякому оккупанту по плечу. Дешёвые марионетки западных банков продавали родину оптом и в розницу, исполняя мечты какого-то современного Гитлера, сделав нищими трудолюбивых и честных земляков на богатой и щедрой земле. Пан Якименко пересидел трудные времена в верховьях горной Тиссы, выполз на поверхность и решил, что настал его звёздный час. Киевские конкуренты признаков жизни не подавали, сама столица представляла собой гору обломков, смытую в Днепр после разрушения плотин водохранилищ и обильно излучающую рентгены. Сквозь маразмы о независимости и казачестве, в речах пана гетмана сквозила главная идея: собрать побольше подданных, чтобы обеспечить своё царствование по самому высшему разряду. Судя по передачам, ему удалось заманить около десяти тысяч людей. На космическом снимке селение напоминало Урал: укреплённый кремль с добротными домами и плебейская слободка вокруг. В долинах видны поля и пастбища, даже какой-то заводик пыхтел трубой. Невдалеке – аэродром с несколькими самолётами и вертолётами. Возможно, даже «Руслан» смог бы там сесть.
— Я знаю этого типа, — сказал Петя. – Тоже депутат, один из самых лживых и жадных. Он скупил чуть ли не всё Закарпатье, горнолыжные курорты и минеральные лечебницы. Его презирали даже свои, эти хорьки в верхах.
Что ни депутат – то негодяй. Как будто их вырастили в одном гадючьем питомнике. Что с ними делать?
В Карпаты уже держит путь беспилотный воздушный разведчик. Тихоходная, почти прозрачная пластиковая машинка с трёхметровым размахом крыльев и электромотором, питаемым с Ковчега, управляется по спутниковому каналу и передаёт разведывательную информацию. Завтра она будет на месте, а пока её камера фиксирует грустную картину мёртвой Польши. В горах Словакии обнаружено небольшое поселение. Однако, чтобы обеспечить качественное наведение, беспилотника недостаточно. Более совершенный и мощный аппарат уже в разработке, но нам некогда ждать. Дальности «Чайки» не хватит. Молодёжь быстро находит решение. Надёжный мотор самолётика, выручавший нас с Хуаном столько раз, занимает место на полке ангара. Вместо него установлен мощный электродвигатель и специальная антенна – приёмник лучей Тесла, так назвали систему передачи энергии без проводов. Испытываем новинку в воздухе. Странные ощущения. Облегчённая машина с нулём на указателе топлива отрывается от земли. Бесшумный двигатель даёт больше мощности, самолёт охотно выполняет пилотаж, прекрасно маневрирует на вертикалях. Как будто заново родился! Готовимся к дальнему перелёту, нам предстоит две промежуточные посадки для отдыха. Одна – на наше усмотрение, вторая – у обнаруженных словаков. Эти люди явно нуждаются в помощи. К счастью, в Прибежище нашёлся человек, знающий словацкий язык. Он написал обращение к своим землякам, его передали нам по телевидению. Петя обещает в скором времени наладить космический интернет, проект уже обсуждается в нашей сети.
Вылетаем. Предстоит путь в две тысячи километров. Приводняемся на балтийском побережье смытой Польши. Часик отдыха, обед. И вот уже своими глазами наблюдаем бесконечное тоскливое болото, бывшее когда-то чудесной страной с древними городами. К вечеру подходим к отмеченной точке. Посёлок в сорок домов оживает, нам энергично машут несколько десятков людей. Захожу на посадку в чистом уютном озере.
— Мы с Ковчега.
— Ковчег, Ковчег! – понеслось среди людей. Подошёл старший – крепкий бородатый дедок. Передаю ему письмо, он без очков громко зачитывает его землякам.
— У вас русское имя, Фёдор. Вы говорите по-русски?
— Конечно, отец. Я рад, что мы понимаем друг друга.
Они действительно бедствуют. В округе всё разрушено до основания, люди выживают натуральным хозяйством, нет самого необходимого, нет связи с остальным миром. Только приёмник, настроенный на волну Ковчега, питает надежду, да разглагольствования пана Якименко портят настроение. Через три часа самолёт Ковчега сбрасывает контейнеры с гуманитарной помощью. Благодарные люди готовы целовать нам руки. Роскошный ужин накрывается прямо под небом.
— К нам прибились трое молодых украинцев. Они сбежали от этого князька, куда глаза глядят, долго скитались по горам, но не вернутся туда, ни за что.
— Пригласите их.
Скоро всё выясняется. Депутаты точно все из одного выводка. Их фантазия не уходит дальше собственного благополучия за чужой счёт. Почти копия владений покойного Сараева, маленький Гулаг после апокалипсиса. Недаром кто-то из Полярного Урала страдал ностальгией. Их надо просто уничтожать. Без жалости и эмоций. Как тупиковую ветвь человеческого рода.
Ночью вылетают самолёты союзников с десантом. Украинские ребята дали подробное описание селения, беспилотный разведчик сообщил точные координаты целей. Мы с Хуаном вылетаем за два часа до рассвета. Через час бесшумно обследуем местность. Дворец «правителя». Казарма. Две зенитных установки. Радары на вершине и на вышке аэродрома. Четыре укреплённых пункта. Наблюдательная вышка с фонарём, точно концлагерь. В километре – вход в бункер, там внешняя охрана. Набираю высоту.
— Чиф, я Монах. Пять минут до цели.
— Принято. Ковчег, картинка принята?
— Так точно, всё готово.
— Огонь!
С неба падает огненный дождь. Цели уничтожены, внизу паника, люди выбегают из домов. Десант высадился на соседнем склоне, быстро сгруппировался и стал спускаться. Со стороны поселения прозвучало несколько выстрелов, но наши снайперы быстро пресекли ретивых автоматчиков. Я парю в двух сотнях метров над долиной.
— Граждане! Это десант Ковчега! Вам не причинят зла, мы освободим вас от шайки дармоедов! – по-украински, голос Петра, усиленный мегафоном. Когда это он успел научиться прыгать с парашютом? Молодец, лично пришёл выручать земляков. Не устаёт повторять успокаивающие речи. Отряды вступают в город, население в первых лучах солнца начинает понимать, что это — не агрессия. Вижу несколько очагов в толпе: кого-то вяжут, а нескольких человек дружно избивают. Люди всегда знают своих «героев», и расправа с ними обычно быстра и жестока. Спецназ Вадима Лебедева захватил аэродром.
— Чиф, я Лебедь. Прошу на посадку!
— Принято.
Полоса достаточно длинная. Быстро сколачиваем примитивный землемерный инструмент, уточняем.
— Монах, я Чиф, полоса подходящая.
— Принято.
Три самолёта по очереди приземляются, отруливают в сторонку. Тесновато.
Всё повторяется в этом мире. На самолётах прибыли Максим с Юргеном, Педро Ибаррури, Эдуард Хайнц. Очень представительная делегация. Выборы, обмен опытом и разговоры с людьми. Информацию о Ковчеге и Союзе не скроешь за колючей проволокой. Восстание зрело в рабочих кварталах, с гор спустились партизаны – два десятка беглецов от райской жизни пана Якименко, искавших людей и оружие для свержения новоявленного гетмана. Петя с бойцами выгружают аппаратуру, начальство ведёт важные переговоры, десантники патрулируют улицы во избежание беспорядков и ненужных жертв. Несколько соратников погибшего депутата болтаются на верёвках. Украинские и наши пилоты на четырёх трофейных вертолётах в несколько ходок перевозят словацкую общину. Им не выжить в одиночку, место там пустынное и бедное, а мелкие банды в горах не дают покоя. Кстати, по наводке беспилотного разведчика уничтожены три банды, жившие явно нетрудовыми доходами. Плазменный залп – и чьи-то жизнь и имущество спасены от их визита.
Карпатские товарищи щедро вознаградили освободителей. Два вертолёта грузятся в «Русланы» для Прибежища и Республики. Один Ан-24 с украинскими пилотами взял курс на Пижму – кажется, там обнаружились дальние родственники командира экипажа. Другой самолёт торжественно вручили десантникам Вадима. Украинцам остались по паре летательных аппаратов. База пана гетмана оказалась богатой, и начинать новую жизнь десяти тысячам людей было с чего. Немало доставили наши самолёты, отвозившие вертолёты по назначению. Мы с чистой совестью расставались с новыми друзьями. У людей появилось будущее, а у нас – новый верный союзник. Не до самостийности сейчас. Когда люди увидели кадры космических съёмок, то крепко задумались, как мало нас осталось на этой планете. Объединяться надо, а не слушать всяких мошенников. Молодость брала своё. Оказывается, в Ковчеге жило четверо украинских парней. Они были в первых рядах десанта вместе с Петей. И увозили с собой четверых гарных девчат. Их примеру последовали другие ребята, и три десятка украинских красавиц улетали на Ковчег, в Республику и Прибежище.
Перед самым отлётом пришла информация с Ковчега: беспилотный разведчик обнаружил в Карпатах несколько маленьких групп людей. Вертолёты доставили спасённых в Новую Украину. Так бесхитростно назвали люди то, что удалось сохранить от большой родины. Сколько же ещё предстоит искать бедолаг, в одиночку или небольшими группами выживающих уже второй год. Радиоуправляемая машинка окупила себя сторицей, вернув людям надежду, а может, и саму жизнь. Она планомерно прочёсывала большие территории. После старта с Ковчега, она только один раз была посажена на приютивший нас аэродром для осмотра, который показал полный порядок. Произведя профилактику, мы с Петей снова отправили её в полёт. Много зрителей наблюдало запуск игрушечного аппарата. На фоне гигантского «Руслана» это смотрелось весьма оригинально.
В гостях хорошо, но дома лучше. Мы с Хуаном возвращались своим ходом. Хотели по пути обследовать Чехию и центральную Германию, но уровень радиации не позволил. Как мы уже знали, заражение осталось не столько от бомбардировок, сколько от разрушенных реакторов и других ядерных и химических объектов, которых хватало у пустившейся во все тяжкие цивилизации. Иногда с материка доносило зловещие тучи даже до Ковчега, и тогда дети не ходили в школу, а взрослые пользовались защитными средствами. Природа долго будет зализывать эти раны.
— Чиф Ковчегу!
— На связи.
— Важная информация. Какая высота полёта?
— Четыре тысячи футов.
— Автопилот включен? – голос отца Фёдора подозрительно озабочен.
— Так точно.
— Фёдор, ты там не свались в штопор. Поздравляю тебя с рождением сына!
— Спасибо, дорогой! Как Ева?
— Берта вторую неделю у нас, всё в порядке. Позавчера она приняла девочку у Джейн. Ваня Грозный тоже стал папашей, вы так дружно взялись за пополнение – молодцы. С мамами всё хорошо, детки здоровы. В добрый час!
— В добрый час, дружище. Ночью полагаем быть на месте.
— Конец связи.
Хуан счастлив лично поздравить меня первым, жмёт руку. На радостях делаю несколько фигур в воздухе, выбираем самый короткий путь домой. Какой там отдых! Благо, дозаправки не нужны, машина в порядке. Полный вперёд!
Крошечное существо посапывает в детской кроватке. Ева серьёзна и прекрасна в своём материнстве. Сара не может отойти, ей так хочется поиграть с братиком. Ник Шепард поставил букет в огромную вазу, уже полную цветов. Любуется крестником. Я знаю, что он подарит ему всю свою нерастраченную любовь. Но Берта выгоняет нас из палаты. Пока она что-то рассказывает Еве, мы безнаказанно навещаем Джейн с малышкой. Моя коллега расплылась в счастливой улыбке, гордо прижимает к сердцу маленький комочек. Ник утёр набежавшую слезу и поцеловал её ручку. Им есть, что вспомнить. Цветущий Петя ждёт нас в холле. Мари тоже здесь, Макс бросил все дела и в волнении топчется под окнами – его не пускают к жене. Алина с мальчиком уже выписались, и Ваня Грозовой попросил отпуск. Все вместе идём поздравлять молодое семейство. Там уже собрались моряки, отец Фёдор и Виктор Иванович с Вадимом. Чтобы не волновать Алину и сына, уводим компанию в ресторан. Такое событие следует отметить! В разгар застолья динамик сообщает о рождении сына коммандера Соломонова. Зал поднимает тосты за моего капитана, а сам виновник на всех парах убегает в родильное отделение.
— Буду крестить ваших детей всех вместе, иначе придётся бросать лётную работу. За этот месяц – седьмой младенец в Ковчеге.
— Святой отец, я мечтаю о том дне, когда вы сможете полностью посвятить себя духовной службе.
— Боюсь, нескоро настанет этот день. Но будем стремиться.
— А что это за аппарат привезли сегодня на аэродром? Ни на что не похож, – задал вопрос другой подполковник.
— Вам с отцом Фёдором предстоит испытать его в воздухе. Это пробная модель аппарата вертикального взлёта на плазменных двигателях, — Петя, как всегда, в курсе всех новинок.
— Так что мы здесь делаем?!
На джипах мчимся к лётному полю. Курсанты и пилоты уже обступили новую игрушку. Двухместная машина радует глаз стремительными обводами, просторной кабиной с прекрасным обзором. Маленькие крылья и символическое оперение порождают воспоминание о космических шаттлах.
— В космос ещё рановато, хотя теоретически – дотянет. Для стратосферы всё предусмотрено. Скорость в три Маха ограничена только прочностью конструкции, — объясняет один из создателей этого чуда, давний мой знакомый специалист по прочности.
— Сегодня мы закончим все проверки и подготовку, а завтра можно будет произвести пробные подлёты. Надеюсь, вам хватит времени на изучение документации?
Старые асы уже в кабине, у меня не хватило наглости самому забраться раньше их в мой самолёт. Что он будет моим, я не позволю усомниться даже Максу. Приборная панель почти не отличается от старой на «Чайке». Разве что добавилось несколько дисплеев и рычагов управления, а на циферблатах приборов – фантастические значения. Изучаем устройство на месте под руководством создателей. Плазменные двигатели с переменным вектором тяги позволят машине занимать в пространстве такое положение, какое пожелает пилот, выполнять фигуры, не предусмотренные аэродинамическими рулями. Даже вертолёт не сможет тягаться с ней в маневренности, а догнать её в стратосфере возьмётся не каждая ракета. Прав был профессор: Ковчег станет непобедимым!
На рассвете весь лётный и технический состав уже на поле. Мэтры занимают места в креслах. Последние наставления инженеров – и прозрачный фонарь плавно закрывается. Низкий гул двигателей не может соперничать по шуму с работающей на краю полосы бетономешалкой. Слегка покачиваясь, аппарат плавно отделился от земли, завис в метре над ней. Повёл носом влево, вправо, изменил тангаж, покачал крылышками. Всё в норме. Медленно тронулся вдоль полосы. Стоп. Задний ход! У лётчиков глаза поползли на лоб! Поднимается выше, убрал шасси. И вдруг сорвался с места, устремился в сторону утренней зари!
Старые черти. Я знал, что не выдержат искушения.
Заложив вираж вокруг северной вершины, кораблик просвистел над аэродромом, выполнил крутую горку, восходящую бочку и застыл над нашими головами. Через минуту мы увидели счастливые лица пилотов.
— Где главный конструктор? – строго спросил отец Фёдор, вылезая из кабины. Подошёл, краснея, парень лет тридцати.
— Что-то не так?
— Абсолютно не так! Таких аппаратов мир ещё не видел. Ты гений, парень! Вся ваша команда – гении! Я впервые в жизни почувствовал себя птицей. Хотя летаю дольше, чем ты прожил на белом свете. Спасибо, дорогой.
И ветеран крепко, по-русски расцеловал молодого человека.
— За месяц я берусь обкатать эту птичку по полной программе и обучить всех курсантов, включая разведку – он подмигнул в нашу с Хуаном сторону. Эскадрилья таких самолётов разгонит полк современных истребителей. Какой его вес?
— Три тонны без экипажа и вооружения.
— Вооружение?
— Автоматическая пушка 20 миллиметров в нижней передней части. Возможна подвеска двух ракет ближнего боя.
— Дальность?
— Не ограничена.
— Судя по герметичной кабине и кислородному оборудованию, высота тоже не ограничена?
— Сорок-пятьдесят тысяч метров. Расчётная. Практический потолок будем определять в ходе испытаний.
— Больше вопросов не имею. Фёдор, садись в левое кресло. Тут почти так же просто, как на твоём аэроплане.
Напору этого человека не мог противостоять никто, а мои руки и без того чесались. Разбираемся с рычагами, и я поднимаю машину в воздух. Всё управление подчиняется компьютеру, мне только нужно выбрать желаемое положение самолёта, воздействуя на штурвал и вспомогательные органы. Тело вжимает в спинку кресла, когда мы с места стартуем в разгон с набором высоты. Выполняю несколько разворотов, нехитрые фигуры. Даже «Чайке» не сравниться по маневренности! Звука двигателей почти не слышно, только рёв обтекающего воздуха, когда на высоте трёх тысяч метров мы разгоняемся почти до скорости звука. Вот это машина! Аккуратно садимся. Мне не хочется покидать кабину.
Эвакуированные с Урала специалисты быстро сошлись с профессором Леви и творческой молодёжью Ковчега. По возвращению с Республики, мы обнаружили рядом со школой новое большое здание. Над его входом я с замиранием сердца прочитал: Университет. А с пассажирского парома Республики, прибывшего с нами, выгружали вещи три десятка молодых людей – будущих студентов и двух преподавателей. Даже не успев зайти домой, я вместе с Сарой и Евой вошёл в здание.
— Они начали занятия первого сентября, как и мы, — сообщила дочка.
В аудиториях шли лекции, в прекрасно оборудованных лабораториях по-деловому гудели приборы, молодые люди по-хозяйски распоряжались с аппаратурой неизвестного мне назначения. Профессор Леви только что освободился от группы студентов, пригласил нас в кабинет.
— У нас семьсот студентов, большой преподавательский состав. Двадцать молодых людей и учитель высшей математики прибыли с Прибежища. Четыре десятка ребят прилетели с Урала, двенадцать – с Пижмы. Республиканцы обустраиваются в общежитии. Ожидаем полторы сотни новичков из альпийских колоний. У них высокий образовательный уровень, более десяти специалистов высокого класса. Нельзя терять время, очень недостаёт учебников, многие знания остались, так сказать, лишь в живых носителях. Миссис Ева читает лекции по специальности. Миссис Джейн ведёт небольшой курс будущих инженеров-механиков, мистер Гаусс читает навигацию. Специалисты, эвакуированные с Урала, уже строят первый искусственный спутник. Они ознакомились с нашими излучателями, мы объединили усилия, и в результате проект плазменного носителя близок к завершению. Исландские радисты в содружестве с Петром Ивановичем и Андреем строят аппаратуру для обеспечения радио и телевизионной космической связи. Работа кипит! У нас собрались самые талантливые и энергичные ребята. Они рождают такие идеи, что я, честно говоря, не всегда успеваю их оценить по достоинству. Вы только войдите в нашу виртуальную сеть! Один перечень обсуждаемых проектов занимает десятки страниц. У нас работы не на годы – на десятилетия. Вы знаете, я впервые в жизни чувствую себя счастливым человеком.
— Николай Николаевич был инициатором и создателем университета. Сколько сил и энергии он приложил! Ведь всё приходилось начинать с ноля, от фундамента до оборудования.
— Зато у нас сегодня, если не единственный, то лучший в мире университет. И самые талантливые и прилежные студенты, которых мне доводилось встречать. Этим ребятам по силам даже невозможное. А самое главное – они сразу переходят от слов к делу. В подвалах у нас оборудованы мастерские, в которых они пропадают дотемна. Оттуда выходят такие изделия, о которых даже фантасты не смели мечтать. Старшие школьники проводят здесь все вечера и выходные, принимают участие почти во всех проектах. В мастерских и на фабриках союзников тоже кипит работа, их молодёжь не хочет отставать, все работают на общий результат. Вам, Фёдор, скоро снова придётся вернуться на флот. Беспилотный воздушный разведчик уже проходит лётные испытания. Он будет работать в паре с космическим спутником. Летательный аппарат нового типа находится на завершающей стадии проекта. И никаких двигателей внутреннего сгорания, ребята обуздали беспроводную передачу электроэнергии по принципам великого Тесла. Со временем флот переведём тоже на электродвижение, это освободит вас от забот о горючем и обслуживания сложных дизелей. Компактные и лёгкие плазменные двигатели позволят летательным аппаратам находиться в воздухе столько и так далеко, сколько потребуется. Это позволит нам обследовать все уголки планеты, отыскать всех несчастных скитальцев и тех, кто сел им на шею. У Ковчега есть шанс стать самым сильным центром прогресса и справедливости на этой планете. А возможно, и не только на ней. И это всё – только по тематике, близкой к моей специальности. Остальное вы узнаете, включив домашний компьютер. Извините, но мне пора в лабораторию.
Я был потрясён. Знал, что молодёжь у нас энергичная и талантливая. Но в короткий срок организовать всё на таком высочайшем уровне, добиться таких результатов – для этого надо быть профессором Леви. А ведь немолодой уже человек. Я не находил слов, чтобы выразить ему своё уважение.
— Не надо смотреть на меня, как на икону. Вы тоже фанатик своего дела, и позывной Чиф обозначает, что люди видят в вас главного. Тысячи людей в той или иной мере обязаны вам и вашим товарищам своими жизнями и условиями, созданными для них. Люди помнят добро, и нам просто стыдно работать в полсилы.
Да, время побежало! Через две недели всё население Ковчега собралось на аэродроме. На специальной площадке заканчивались приготовления к запуску первого после катастрофы искусственного спутника Земли. Компактная сигарообразная конструкция высотой в семь метров в нижней части заканчивалась несколькими раструбами плазменных двигателей. Ракета не нуждалась в гигантских топливных баках, рабочим телом ей послужит атмосферный воздух, а в космосе она будет маневрировать, используя магнитное поле планеты. Энергия будет поступать с электростанции Ковчега по беспроводному каналу. Мощная антенна космической связи уже была установлена и замаскирована на северной вершине. Центр управления расположился в здании университета, и на динамики шёл прямой репортаж.
— Внимание. Всем присутствующим просьба надеть солнцезащитные очки или отвернуться. До старта одна минута.
— Три, два, один, пуск!
Аппарат издал низкое гудение, под ним появилась раскалённая добела струя плазмы. Плавно, но с нарастающим ускорением он устремился в небо, через полминуты растаял в синеве.
— Шестьдесят секунд, полёт нормальный, высота сорок восемь тысяч, скорость одна шестая первой космической.
— Сто секунд, высота сто восемьдесят километров, аппарат на заданной орбите, приборы в норме.
— Двести секунд, панели открыты, приборы в норме. Внимание, на экранах – Земля!
Кто-то плакал, молодёжь ликовала. Меня терзали противоречивые чувства. Не прошло и двух лет! Лет, стоящих десятилетий непосильного труда, сражений и потерь. Горстка людей, переживших нечеловеческие муки. По крупицах собранная на обломках цивилизации. Смогли. Кто-то подхватил меня на руки, и вот мы уже взлетаем над ликующей толпой: Мари, Ева, Джейн, Макс, Петя, Ник и я. Вскоре к нам присоединяются мэр Ив и супруги Леви.
Через неделю на орбите уже было четыре спутника и один геостационарный, обеспечивающий непрерывную связь с ними и нашими союзниками. Связисты настроили свою аппаратуру так, что узконаправленные радиосигналы транслировались этим спутником на все наши радиостанции, обеспечивая практически закрытые и абсолютно надёжные каналы. Телескопы позволяли наблюдать поверхность планеты с разрешением, достаточным для обнаружения отдельного человека. В первые же сеансы наблюдения мы получили сведения о состоянии дел на Земле. Обстояли они плохо. Эпицентр катастрофы был где-то в Южной Америке. Анды превратились в гигантскую цепь вулканов, города были стёрты буквально в порошок. Если даже удалось кому-то выжить, он был обречён на гибель от холода, пришедшего из Антарктиды вместе с Южным полюсом. Северной Америке досталось чуть легче, но люди в погонах расстарались вовсю, чтобы всё живое там узнало прелести ядерного ада. Датчики радиации зашкаливало на орбите. Австралия и Океания не подавали надежд на лучшее, как и почти вся Африка. Япония вместе с Курилами и Сахалином превратились в цепь вулканов. То же было на Камчатке. Азия южнее и восточнее Гималаев была мертва, а Якутию уже покрыли вечные снега Северного полюса. Перспективно выглядели Тибет, Памир, Алтай, Средняя Сибирь, Урал и Европа. И то лишь там, где не было крупных городов. Китай, Россия и Европа крепко пострадали от ядерных ударов. Индия и Пакистан довели давний конфликт до абсурда, оставив без населения и без того разрушенное северное побережье Индийского океана. Веками кровоточащая Африка лишь в северных горах мерцала редкими очагами. Готовясь к худшему, я взглянул на город на Неве. То, что от него осталось, впервые в жизни вызвало у меня сердечную боль. Я выключил компьютер и долго не мог подняться с кресла, уставившись в пустой экран.
Ева обняла сзади мои плечи, утёрла ладошкой мои глаза. Мы долго так молчали. В эти дни все люди ходили с опущенными глазами, не было слышно смеха, даже работы были отложены на несколько дней, всё валилось из рук. Мы уже многое повидали, но ТАКОЕ знание никто не мог перенести без слёз. Какой же выродок всё это устроил? Какой казни заслуживает это чудовище?
В Карпатах обнаружилось большое селение. Петра пригласили в центр управления полётами для перевода радиопередач, уловленных спутником из этого района. Я тоже слушал речь новоявленного гетмана украинского народа. Я всегда уважал наших южных братьев и презирал их самозваных вождей. Не повезло людям с самого начала, со дня объявления независимости Украины. Быстро перекрасившаяся в цвета «незалежности» коммунистическая верхушка принялась так лихо грабить собственный народ и державу, что не всякому оккупанту по плечу. Дешёвые марионетки западных банков продавали родину оптом и в розницу, исполняя мечты какого-то современного Гитлера, сделав нищими трудолюбивых и честных земляков на богатой и щедрой земле. Пан Якименко пересидел трудные времена в верховьях горной Тиссы, выполз на поверхность и решил, что настал его звёздный час. Киевские конкуренты признаков жизни не подавали, сама столица представляла собой гору обломков, смытую в Днепр после разрушения плотин водохранилищ и обильно излучающую рентгены. Сквозь маразмы о независимости и казачестве, в речах пана гетмана сквозила главная идея: собрать побольше подданных, чтобы обеспечить своё царствование по самому высшему разряду. Судя по передачам, ему удалось заманить около десяти тысяч людей. На космическом снимке селение напоминало Урал: укреплённый кремль с добротными домами и плебейская слободка вокруг. В долинах видны поля и пастбища, даже какой-то заводик пыхтел трубой. Невдалеке – аэродром с несколькими самолётами и вертолётами. Возможно, даже «Руслан» смог бы там сесть.
— Я знаю этого типа, — сказал Петя. – Тоже депутат, один из самых лживых и жадных. Он скупил чуть ли не всё Закарпатье, горнолыжные курорты и минеральные лечебницы. Его презирали даже свои, эти хорьки в верхах.
Что ни депутат – то негодяй. Как будто их вырастили в одном гадючьем питомнике. Что с ними делать?
В Карпаты уже держит путь беспилотный воздушный разведчик. Тихоходная, почти прозрачная пластиковая машинка с трёхметровым размахом крыльев и электромотором, питаемым с Ковчега, управляется по спутниковому каналу и передаёт разведывательную информацию. Завтра она будет на месте, а пока её камера фиксирует грустную картину мёртвой Польши. В горах Словакии обнаружено небольшое поселение. Однако, чтобы обеспечить качественное наведение, беспилотника недостаточно. Более совершенный и мощный аппарат уже в разработке, но нам некогда ждать. Дальности «Чайки» не хватит. Молодёжь быстро находит решение. Надёжный мотор самолётика, выручавший нас с Хуаном столько раз, занимает место на полке ангара. Вместо него установлен мощный электродвигатель и специальная антенна – приёмник лучей Тесла, так назвали систему передачи энергии без проводов. Испытываем новинку в воздухе. Странные ощущения. Облегчённая машина с нулём на указателе топлива отрывается от земли. Бесшумный двигатель даёт больше мощности, самолёт охотно выполняет пилотаж, прекрасно маневрирует на вертикалях. Как будто заново родился! Готовимся к дальнему перелёту, нам предстоит две промежуточные посадки для отдыха. Одна – на наше усмотрение, вторая – у обнаруженных словаков. Эти люди явно нуждаются в помощи. К счастью, в Прибежище нашёлся человек, знающий словацкий язык. Он написал обращение к своим землякам, его передали нам по телевидению. Петя обещает в скором времени наладить космический интернет, проект уже обсуждается в нашей сети.
Вылетаем. Предстоит путь в две тысячи километров. Приводняемся на балтийском побережье смытой Польши. Часик отдыха, обед. И вот уже своими глазами наблюдаем бесконечное тоскливое болото, бывшее когда-то чудесной страной с древними городами. К вечеру подходим к отмеченной точке. Посёлок в сорок домов оживает, нам энергично машут несколько десятков людей. Захожу на посадку в чистом уютном озере.
— Мы с Ковчега.
— Ковчег, Ковчег! – понеслось среди людей. Подошёл старший – крепкий бородатый дедок. Передаю ему письмо, он без очков громко зачитывает его землякам.
— У вас русское имя, Фёдор. Вы говорите по-русски?
— Конечно, отец. Я рад, что мы понимаем друг друга.
Они действительно бедствуют. В округе всё разрушено до основания, люди выживают натуральным хозяйством, нет самого необходимого, нет связи с остальным миром. Только приёмник, настроенный на волну Ковчега, питает надежду, да разглагольствования пана Якименко портят настроение. Через три часа самолёт Ковчега сбрасывает контейнеры с гуманитарной помощью. Благодарные люди готовы целовать нам руки. Роскошный ужин накрывается прямо под небом.
— К нам прибились трое молодых украинцев. Они сбежали от этого князька, куда глаза глядят, долго скитались по горам, но не вернутся туда, ни за что.
— Пригласите их.
Скоро всё выясняется. Депутаты точно все из одного выводка. Их фантазия не уходит дальше собственного благополучия за чужой счёт. Почти копия владений покойного Сараева, маленький Гулаг после апокалипсиса. Недаром кто-то из Полярного Урала страдал ностальгией. Их надо просто уничтожать. Без жалости и эмоций. Как тупиковую ветвь человеческого рода.
Ночью вылетают самолёты союзников с десантом. Украинские ребята дали подробное описание селения, беспилотный разведчик сообщил точные координаты целей. Мы с Хуаном вылетаем за два часа до рассвета. Через час бесшумно обследуем местность. Дворец «правителя». Казарма. Две зенитных установки. Радары на вершине и на вышке аэродрома. Четыре укреплённых пункта. Наблюдательная вышка с фонарём, точно концлагерь. В километре – вход в бункер, там внешняя охрана. Набираю высоту.
— Чиф, я Монах. Пять минут до цели.
— Принято. Ковчег, картинка принята?
— Так точно, всё готово.
— Огонь!
С неба падает огненный дождь. Цели уничтожены, внизу паника, люди выбегают из домов. Десант высадился на соседнем склоне, быстро сгруппировался и стал спускаться. Со стороны поселения прозвучало несколько выстрелов, но наши снайперы быстро пресекли ретивых автоматчиков. Я парю в двух сотнях метров над долиной.
— Граждане! Это десант Ковчега! Вам не причинят зла, мы освободим вас от шайки дармоедов! – по-украински, голос Петра, усиленный мегафоном. Когда это он успел научиться прыгать с парашютом? Молодец, лично пришёл выручать земляков. Не устаёт повторять успокаивающие речи. Отряды вступают в город, население в первых лучах солнца начинает понимать, что это — не агрессия. Вижу несколько очагов в толпе: кого-то вяжут, а нескольких человек дружно избивают. Люди всегда знают своих «героев», и расправа с ними обычно быстра и жестока. Спецназ Вадима Лебедева захватил аэродром.
— Чиф, я Лебедь. Прошу на посадку!
— Принято.
Полоса достаточно длинная. Быстро сколачиваем примитивный землемерный инструмент, уточняем.
— Монах, я Чиф, полоса подходящая.
— Принято.
Три самолёта по очереди приземляются, отруливают в сторонку. Тесновато.
Всё повторяется в этом мире. На самолётах прибыли Максим с Юргеном, Педро Ибаррури, Эдуард Хайнц. Очень представительная делегация. Выборы, обмен опытом и разговоры с людьми. Информацию о Ковчеге и Союзе не скроешь за колючей проволокой. Восстание зрело в рабочих кварталах, с гор спустились партизаны – два десятка беглецов от райской жизни пана Якименко, искавших людей и оружие для свержения новоявленного гетмана. Петя с бойцами выгружают аппаратуру, начальство ведёт важные переговоры, десантники патрулируют улицы во избежание беспорядков и ненужных жертв. Несколько соратников погибшего депутата болтаются на верёвках. Украинские и наши пилоты на четырёх трофейных вертолётах в несколько ходок перевозят словацкую общину. Им не выжить в одиночку, место там пустынное и бедное, а мелкие банды в горах не дают покоя. Кстати, по наводке беспилотного разведчика уничтожены три банды, жившие явно нетрудовыми доходами. Плазменный залп – и чьи-то жизнь и имущество спасены от их визита.
Карпатские товарищи щедро вознаградили освободителей. Два вертолёта грузятся в «Русланы» для Прибежища и Республики. Один Ан-24 с украинскими пилотами взял курс на Пижму – кажется, там обнаружились дальние родственники командира экипажа. Другой самолёт торжественно вручили десантникам Вадима. Украинцам остались по паре летательных аппаратов. База пана гетмана оказалась богатой, и начинать новую жизнь десяти тысячам людей было с чего. Немало доставили наши самолёты, отвозившие вертолёты по назначению. Мы с чистой совестью расставались с новыми друзьями. У людей появилось будущее, а у нас – новый верный союзник. Не до самостийности сейчас. Когда люди увидели кадры космических съёмок, то крепко задумались, как мало нас осталось на этой планете. Объединяться надо, а не слушать всяких мошенников. Молодость брала своё. Оказывается, в Ковчеге жило четверо украинских парней. Они были в первых рядах десанта вместе с Петей. И увозили с собой четверых гарных девчат. Их примеру последовали другие ребята, и три десятка украинских красавиц улетали на Ковчег, в Республику и Прибежище.
Перед самым отлётом пришла информация с Ковчега: беспилотный разведчик обнаружил в Карпатах несколько маленьких групп людей. Вертолёты доставили спасённых в Новую Украину. Так бесхитростно назвали люди то, что удалось сохранить от большой родины. Сколько же ещё предстоит искать бедолаг, в одиночку или небольшими группами выживающих уже второй год. Радиоуправляемая машинка окупила себя сторицей, вернув людям надежду, а может, и саму жизнь. Она планомерно прочёсывала большие территории. После старта с Ковчега, она только один раз была посажена на приютивший нас аэродром для осмотра, который показал полный порядок. Произведя профилактику, мы с Петей снова отправили её в полёт. Много зрителей наблюдало запуск игрушечного аппарата. На фоне гигантского «Руслана» это смотрелось весьма оригинально.
В гостях хорошо, но дома лучше. Мы с Хуаном возвращались своим ходом. Хотели по пути обследовать Чехию и центральную Германию, но уровень радиации не позволил. Как мы уже знали, заражение осталось не столько от бомбардировок, сколько от разрушенных реакторов и других ядерных и химических объектов, которых хватало у пустившейся во все тяжкие цивилизации. Иногда с материка доносило зловещие тучи даже до Ковчега, и тогда дети не ходили в школу, а взрослые пользовались защитными средствами. Природа долго будет зализывать эти раны.
— Чиф Ковчегу!
— На связи.
— Важная информация. Какая высота полёта?
— Четыре тысячи футов.
— Автопилот включен? – голос отца Фёдора подозрительно озабочен.
— Так точно.
— Фёдор, ты там не свались в штопор. Поздравляю тебя с рождением сына!
— Спасибо, дорогой! Как Ева?
— Берта вторую неделю у нас, всё в порядке. Позавчера она приняла девочку у Джейн. Ваня Грозный тоже стал папашей, вы так дружно взялись за пополнение – молодцы. С мамами всё хорошо, детки здоровы. В добрый час!
— В добрый час, дружище. Ночью полагаем быть на месте.
— Конец связи.
Хуан счастлив лично поздравить меня первым, жмёт руку. На радостях делаю несколько фигур в воздухе, выбираем самый короткий путь домой. Какой там отдых! Благо, дозаправки не нужны, машина в порядке. Полный вперёд!
Крошечное существо посапывает в детской кроватке. Ева серьёзна и прекрасна в своём материнстве. Сара не может отойти, ей так хочется поиграть с братиком. Ник Шепард поставил букет в огромную вазу, уже полную цветов. Любуется крестником. Я знаю, что он подарит ему всю свою нерастраченную любовь. Но Берта выгоняет нас из палаты. Пока она что-то рассказывает Еве, мы безнаказанно навещаем Джейн с малышкой. Моя коллега расплылась в счастливой улыбке, гордо прижимает к сердцу маленький комочек. Ник утёр набежавшую слезу и поцеловал её ручку. Им есть, что вспомнить. Цветущий Петя ждёт нас в холле. Мари тоже здесь, Макс бросил все дела и в волнении топчется под окнами – его не пускают к жене. Алина с мальчиком уже выписались, и Ваня Грозовой попросил отпуск. Все вместе идём поздравлять молодое семейство. Там уже собрались моряки, отец Фёдор и Виктор Иванович с Вадимом. Чтобы не волновать Алину и сына, уводим компанию в ресторан. Такое событие следует отметить! В разгар застолья динамик сообщает о рождении сына коммандера Соломонова. Зал поднимает тосты за моего капитана, а сам виновник на всех парах убегает в родильное отделение.
— Буду крестить ваших детей всех вместе, иначе придётся бросать лётную работу. За этот месяц – седьмой младенец в Ковчеге.
— Святой отец, я мечтаю о том дне, когда вы сможете полностью посвятить себя духовной службе.
— Боюсь, нескоро настанет этот день. Но будем стремиться.
— А что это за аппарат привезли сегодня на аэродром? Ни на что не похож, – задал вопрос другой подполковник.
— Вам с отцом Фёдором предстоит испытать его в воздухе. Это пробная модель аппарата вертикального взлёта на плазменных двигателях, — Петя, как всегда, в курсе всех новинок.
— Так что мы здесь делаем?!
На джипах мчимся к лётному полю. Курсанты и пилоты уже обступили новую игрушку. Двухместная машина радует глаз стремительными обводами, просторной кабиной с прекрасным обзором. Маленькие крылья и символическое оперение порождают воспоминание о космических шаттлах.
— В космос ещё рановато, хотя теоретически – дотянет. Для стратосферы всё предусмотрено. Скорость в три Маха ограничена только прочностью конструкции, — объясняет один из создателей этого чуда, давний мой знакомый специалист по прочности.
— Сегодня мы закончим все проверки и подготовку, а завтра можно будет произвести пробные подлёты. Надеюсь, вам хватит времени на изучение документации?
Старые асы уже в кабине, у меня не хватило наглости самому забраться раньше их в мой самолёт. Что он будет моим, я не позволю усомниться даже Максу. Приборная панель почти не отличается от старой на «Чайке». Разве что добавилось несколько дисплеев и рычагов управления, а на циферблатах приборов – фантастические значения. Изучаем устройство на месте под руководством создателей. Плазменные двигатели с переменным вектором тяги позволят машине занимать в пространстве такое положение, какое пожелает пилот, выполнять фигуры, не предусмотренные аэродинамическими рулями. Даже вертолёт не сможет тягаться с ней в маневренности, а догнать её в стратосфере возьмётся не каждая ракета. Прав был профессор: Ковчег станет непобедимым!
На рассвете весь лётный и технический состав уже на поле. Мэтры занимают места в креслах. Последние наставления инженеров – и прозрачный фонарь плавно закрывается. Низкий гул двигателей не может соперничать по шуму с работающей на краю полосы бетономешалкой. Слегка покачиваясь, аппарат плавно отделился от земли, завис в метре над ней. Повёл носом влево, вправо, изменил тангаж, покачал крылышками. Всё в норме. Медленно тронулся вдоль полосы. Стоп. Задний ход! У лётчиков глаза поползли на лоб! Поднимается выше, убрал шасси. И вдруг сорвался с места, устремился в сторону утренней зари!
Старые черти. Я знал, что не выдержат искушения.
Заложив вираж вокруг северной вершины, кораблик просвистел над аэродромом, выполнил крутую горку, восходящую бочку и застыл над нашими головами. Через минуту мы увидели счастливые лица пилотов.
— Где главный конструктор? – строго спросил отец Фёдор, вылезая из кабины. Подошёл, краснея, парень лет тридцати.
— Что-то не так?
— Абсолютно не так! Таких аппаратов мир ещё не видел. Ты гений, парень! Вся ваша команда – гении! Я впервые в жизни почувствовал себя птицей. Хотя летаю дольше, чем ты прожил на белом свете. Спасибо, дорогой.
И ветеран крепко, по-русски расцеловал молодого человека.
— За месяц я берусь обкатать эту птичку по полной программе и обучить всех курсантов, включая разведку – он подмигнул в нашу с Хуаном сторону. Эскадрилья таких самолётов разгонит полк современных истребителей. Какой его вес?
— Три тонны без экипажа и вооружения.
— Вооружение?
— Автоматическая пушка 20 миллиметров в нижней передней части. Возможна подвеска двух ракет ближнего боя.
— Дальность?
— Не ограничена.
— Судя по герметичной кабине и кислородному оборудованию, высота тоже не ограничена?
— Сорок-пятьдесят тысяч метров. Расчётная. Практический потолок будем определять в ходе испытаний.
— Больше вопросов не имею. Фёдор, садись в левое кресло. Тут почти так же просто, как на твоём аэроплане.
Напору этого человека не мог противостоять никто, а мои руки и без того чесались. Разбираемся с рычагами, и я поднимаю машину в воздух. Всё управление подчиняется компьютеру, мне только нужно выбрать желаемое положение самолёта, воздействуя на штурвал и вспомогательные органы. Тело вжимает в спинку кресла, когда мы с места стартуем в разгон с набором высоты. Выполняю несколько разворотов, нехитрые фигуры. Даже «Чайке» не сравниться по маневренности! Звука двигателей почти не слышно, только рёв обтекающего воздуха, когда на высоте трёх тысяч метров мы разгоняемся почти до скорости звука. Вот это машина! Аккуратно садимся. Мне не хочется покидать кабину.
